Обновления, инновации, небоскребы, роботы, смартфоны, беспилотные поезда… Люди так увлеклись технологиями нового тысячелетия, что забыли о традициях!
С точки зрения народа Южной Кореи это катастрофа: нация становится безликой. Поэтому корейцы все чаще возвращаются к прошлому.
Таксист оставил меня, заверив, что это центр Сеула. Вдоль узкой сельской дороги стоят двухэтажные дома. На криволинейных крышах — два-три слоя выпуклой черепицы. Из дымоходов выходит дым. Пахнет тушеной фасолью. На огромных дверях — иероглифы. Это тексты буддийских песен о счастье. Дорога превращается в крутую лестницу, спускающуюся в другую часть города: дома «растут» по склону холма.
Всего 10 минут назад я поднялся на скоростном лифте с 15 этажа отеля Hilton, где в каждой комнате есть отапливаемая ванная комната и сенсорная панель управления освещением, телевизорами и жалюзи. Я ехал через лабиринт перекрестков дорог, по которым бежали Hyundai и Kia. А вокруг прямоугольные, овальные, асимметричные небоскребы, вывески Самсунг, сиял и мигал Олимп… Параллельная реальность.
Сеульский Сеул
— Откуда взялась деревня в центре столицы? — спрашиваю женщину, вышедшую из дома на высоком каменном крыльце. На ней красный хлопковый кафтан и такие же брюки.
«Подобные села разбросаны по всему городу. Им 600 лет. Наша деревня — Букчон Ханок. Мы называем традиционные корейские дома ханок. Подойди и посмотри, — улыбается женщина.
Прохожу по захламленному двору: пустые цветочные горшки, чугун, деревянные ящики.
— Снимай обувь, — приказывает хозяйка. Ее зовут Мелинда Хе Сон Чой — «чистая и свежая» по-корейски. — Не принято заходить в дом в обуви.
Я не хочу снимать обувь. Осень, температура + 5 ° C, да и тепла от входной двери действительно нет.
— Не замерзнешь. Нет отопления, но пол теплый. Ондоль, — поясняет Мелинда.
Корейцы первых веков нашей эры отапливали свои дома снизу. Эта система называется ондол. Ханоки были построены на каменных столбах. Каменные плиты закрепили под полом, внизу, прямо на земле, устроили очаг. Снаружи низ здания по периметру выложили камнями, чтобы ветер не проходил под домом, а в очаге оставили небольшую дырочку. Возник пожар, поднялся дым, нагрел плиты под полом и вышел через дымоход на противоположной стороне здания. Еду готовили в том же очаге. В современных квартирах Сеула установлена древняя система отопления, возрожденная в виде полов с подогревом. Однако корейцы в деревнях до сих пор используют ондол.
В ханоке у Мелинды нет диванов или кроватей. Мебель — шкаф, комоды и низкие столики из черного дерева с инкрустацией перламутром. Корейцы спят на полу на матрасе или простыне. Как и раньше.
— В детстве я жила в похожем доме в другом селе. После смерти родителей он продал его и уехал в Канаду. Я провел там 20 лет. Сейчас я переехала сюда, — говорит Мелинда. — Мы с мужем немолоды. Нам больше нечего делать в чужой стране.
Массовая эмиграция корейцев в Новый Свет началась в 1965 году. В первую очередь они переехали в США. Южнокорейцы сбежали в счастливое будущее от диктатуры, экономической нестабильности и натянутых отношений со своим северным соседом. В 2009 году количество корейских экспатриантов в Соединенных Штатах превысило один миллион. На чужбине корейцы быстро приняли западный образ жизни, а многие приняли христианство.
«Я скучаю по дому все эти годы, — говорит Мелинда. — Я никогда не забывал, что родился в Сеуле. Я даже взял этот национальный костюм с собой в Канаду, где носил его на морозе.
— Ваши дети тоже там есть?
— Нет. Обе мои дочери родились в Канаде и считают себя западными женщинами. Они вообще не говорят по-корейски… Ну ничего. Придет день, и мои дети тоже вспомнят, кто я. Корейская культура — это ген. Рано или поздно это проявится.
Мелинда снимает комнаты. Совсем недавно ее ханок, который она называет Ют («сосед»), намекая на гостеприимство корейского народа, пользовался спросом у иностранцев: малайцев, китайцев, американцев. Теперь жители Сеула становятся все ближе. Хозяйка учит их готовить традиционные блюда.
— На завтрак мама поджарила меня с водорослями, сварила рисовый суп. Мы сели на пол возле низкого столика. Запили юджей — цитрусовым чаем… Целый ритуал. Этому я учу молодых корейцев. А как иначе понять, кто ты, как не через национальную кухню? — говорит Мелинда.
Бутерброд по-корейски
Очень светлая комната. Стены из глиняных блоков в деревянных каркасах. Корейцы сидят бок о бок за блестящими столиками, все без обуви. Когда кто-то встает в ванную, уборщица выдает резиновые шлепанцы. Это сельский ресторан в Сеуле под названием Telimjun. Меня привезла сюда моя корейская подруга Кайла. На нашем столе больше нет свободного места. А официанты приносят разные по размеру миски с рисом, капустой кимчи, грибами, свининой, сушеными водорослями, тыквенным супом, тофу…
— Как все это съесть? — Я удивлен.
— Одновременно! — смеется Кайла. — Это давняя традиция. Корейцы много едят. Если вы приехали в гости к семье с традициями, такой стол обязательно будет накрыт для вас. Если вы откажетесь, они обидятся.
Я удивлен, увидев, как Кайла готовит «корейский бутерброд»: она кладет кусок свинины поверх кимчи, поверх грибов, затем водоросли, ложку салата и тофу. И умело засовывает «бутерброд» в рот.
Кайле за 30, она делает рецензии на фильмы и пьесы. Модно, современно, может быть, даже богемно.
«Раньше я ходила в основном в европейские рестораны, — говорит Кайла. — Считалось, что хорошо на Западе. Но три года назад корейцы быстро вспомнили о своих традициях. Приятно, когда ты уходишь из повседневной жизни и становишься похожим на кого-то другого, а на самом деле — корейца…
Корейские рестораны напоминают сакуру они «прорастают» в неожиданных местах, где когда-то была брошена «сливовая яма»: на первых этажах стеклянных небоскребов района Мёндон, в торговых центрах среди европейских бутиков. Как будто хотели доказать: традиции нерушимы.
«Каждый ресторан подчеркивает разные кулинарные традиции», — с энтузиазмом говорит мой новый друг Стюарт. — В одном на столе ставят печь и на глазах у посетителей жарят мраморную свинину и говядину: хану. В другом подают исключительно жареную курицу с пивом: чхеймек. Вообще пиво лучше всего смешивать с картофельной водкой. Этот напиток называется сомек (соджу — водка, мекчу — пиво).
Стюарту 30 лет. Он родился и вырос в Америке. Он переехал в Сеул восемь лет назад — он вспомнил, что был корейцем, а не американцем, несмотря на свое западное имя.
— А что побудило тех корейцев, которые никогда не покидали Сеул, отказаться от традиций? Я спрашиваю Стюарта.
— Во-первых, японская оккупация начала ХХ века. Колонизаторам почти удалось уничтожить нашу культуру. Тогда здесь правили американцы, у которых не было цели восстановить наши традиции. Потом война с Северной Кореей, после которой мы оказались на целине, не понимая, кто мы такие. И начали строить города будущего.
Снова в шелк и вату
Во время японской оккупации жители Сеула пытались выжить, продавая антиквариат, доставшийся в наследство от бабушек и дедушек. То есть они расстались с последними воспоминаниями о том, кто они, как верят жители Сеула. Это было в районе Инсадон.
Чтобы побудить корейцев заново понять основы своей культуры, власти Сеула превратили Инсадон в ярмарку традиционных ремесел и антиквариата.
Улица города вымощена фигурной плиткой. Небоскребы по обе стороны. Но ремесленники Инсадонга, кажется, их не замечают. Поднос выложен деревянными шариками неправильной формы для массажа ладоней и стоп. Прилагается диаграмма требуемых точек. Женщина в пышном шелковом платье — ханбок — продает мармелад из тыквы. Рядом в киоске продаются такие же ханбоксы всех цветов радуги. Корейцы носили их в средние века. Теперь это праздничное платье — для особых торжеств. Но повседневная одежда: утепленные кафтаны и турецкие брюки, как у Мелинды из села Букчон. Корейские мальчики и девочки в обтягивающих джинсах и коротких черных пальто с любопытством смотрят на стеганые куртки, но колеблются. Пожилая кореянка нащупывает мягкую юбку и думает о ней.
В лаборатории в центре района изготавливают печати из каменных блоков с именными иероглифами. До появления шариковых ручек такая печать была в каждом уважающем себя Сеуле. Печать ставилась на письмах и документах вместо подписи.
— Сначала нарисуйте свой иероглиф на листе бумаги. Затем накройте калькой и обведите иероглиф. Теперь поместите кальку на камень рисунком вниз. Держите нажатой. Обведите иероглиф через кальку острым карандашом, надавите сильнее. Дизайн будет отпечатан на камне. Теперь разрежьте лезвием по контуру. Глубже. Вот и все. Обмакиваем в красную краску — и можно ставить печать, — учат мастерицы тех, кто предпочитает пломбировать самостоятельно.
Когда камень с иероглифом готов, его кладут в шелковую шкатулку ручной работы. Раньше печать носила с собой как паспорт. Теперь в этом нет необходимости. Но в понимании корейцев печать — это не просто сувенир — это символ пробуждения корейских традиций.
Дети барабанов
Театр Чондонг распродан. Спектакль «Юл» («Штаб») продолжается. Его показывают каждый день, в любое время года, и жители Сеула знают его содержание наизусть. Но каждый раз они переживают драму утраты и возрождения традиций.
Занавес открывается. Девушка в ярком ханбоке сидит на каменном заборе и поет песню пансори. Песня утихает, и девочка засыпает. Мечтайте о райской стране, которой правит умный и добрый Король Белых Драконов. Однажды во время отпуска король и его подданные были убиты темным богом, повелителем демонов. Надвигается вечная тьма. К счастью, молодой отважный Каон выжил. Он долго бродит по горам в поисках оружия, которое поможет ему победить Темного Бога. Он посылает ему своего слугу по имени Мале. Но Злу не удается убить Каона, более того, на дуэли юноша получает суперсилу. Затем он знакомится с мастером боевых искусств и дочерью Белого Дракона в горах: они были спасены во время нападения Темного Бога. Мастер учит Каона драться и влюбляется в дочь короля. В конце концов, Каон и Темный Бог сражаются, молодой человек побеждает, женится на прекрасной принцессе, и в страну возвращается свет.
Актеры действуют так, как если бы они были перенесены в реальные исторические события. Смотрю на публику: кто-то прикрывает рот руками, как будто боится кричать, кто-то радостно смеется, кто-то вытирает слезы. Корейцы видят в сюжете подтекст. Страна Белого Дракона — это Корея до прихода японцев. Темный Бог и его свита — японские завоеватели, американцы, соседи на севере — все, кто искоренил национальную культуру. Каон — кореец, которому удалось сохранить традиции, несмотря ни на что. Это они возвращаются к своему народу.
Действие спектакля происходит в ритме национальных барабанов чагу. В Корее барабан веками считался основным инструментом. Его бьют, чтобы сообщить людям о празднике, предупредить об опасности или выразить протест против несправедливости. Согласно сеульскому журналу Morning Calm, корейцы — «дети барабанов»: они так тесно, почти генетически связаны с этим музыкальным инструментом.
— Попробуй сам. Выйди на сцену, сядь на землю возле чангу, возьми свои палки, театральный барабанщик приглашает публику, когда представление заканчивается. — Проденьте палочку между мизинцем и безымянным пальцем левой руки, закончите в нижней части и слегка удерживайте остальными пальцами. Он должен двигаться свободно. Крепко держите вторую палку большим и указательным пальцами правой руки, как шариковую ручку, до конца. Вы зададите ей ритм — Самул. Почувствуйте себя настоящими корейцами!
Я не кореец, но что-то определенно чувствую. Так, наверное, сидели корейцы в древности, и, несмотря на затекшие пальцы и ноги, они думали только о том, как попасть в один самул с остальными барабанщиками, ведь нужно сообщить своему народу о важном событии.
Дышать глубоко
— У нас нормальный барабан. Мы наносим удары, чтобы добраться до тех, кто находится под землей. И есть в виде рыбы. Пригласите обитателей вод послушать учения Будды, — говорит Кёнху Чхой, сотрудник храма Джогеса, центра корейского дзен-буддизма в Сеуле. — Мы также стучим по металлической палке — для птиц. И давайте звенеть колокол — для всех жителей земли.
«Оркестр» играет каждый день в четыре часа утра. Предложите жителям Сеула не бросаться в стеклянные кабинеты, а остановиться, выдохнуть. Исследуйте храм с его расписными стенами и изогнутой черепичной крышей. Приветствуйте монахов и монахинь.
— Когда корейцы здороваются, они должны делать позу хапчан. То есть скрестите руки на груди, как дома, — объясняет монахиня Чи Ин. «Так люди приветствовали со времен Будды. Хапчан — это пожелание добра и счастья другим. Скрестив таким образом руки, вы настраиваетесь на позитив. И вы начинаете путь к просветлению. Чи Ин, лысая и бритая, в сером халате и брюках, сидит на ковре, скрещивает ноги и предлагает всем последовать ее примеру.
— Поговори с тем, кто сидит рядом с тобой. Спросите его трижды: «Кто ты и каково твое настоящее желание?» Внимательно слушайте ответы и благодарите их за них. Затем он спросит у вас то же самое. Ответьте трижды, но не повторяйтесь. Когда вы закончите, закройте глаза и подумайте о своем дыхании. Вам нужно глубоко дышать. Отбрось все мысли… Когда я трижды позвоню в колокольчик, тебе придется вернуться в реальность…
— А что это дает? — спрашиваю Чи Инь.
— Вы станете другим человеком, поймете, в чем суть вашего пребывания на земле.
— А если не сработает?
«Итак, необходимо глубокое погружение. Я обычно рекомендую корейцам оставаться в Джогиес. Вставайте с монахами до рассвета. Слушайте звон барабанов. Повторяйте упражнения несколько раз в день. А потом выпейте с нами чаю и обсудите свои ощущения. И однажды придет время: вы четко осознаете, кто вы есть », — улыбается Чи Инь.
Ориентация на землю
Сеул, Южная Корея
Площадь Сеула 605,21 кв. Км
Население 9,9 млн. Человек.
Плотность населения составляет 16 364 жителя / кв. Км
Площадь Южной Кореи 100 210 кв. Км (107 место в мире)
Население 51,5 млн. Человек. (27 место)
Плотность населения составляет 514 человек / кв. Км
ВВП 1,498 трлн долларов (11 место)
ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ Императорский дворец Кёнбоккун, Музей современного искусства Арарио, храм Бонёнса.
ТРАДИЦИОННЫЕ БЛЮДА Черный куриный суп, пибимпап — рис с овощами, грибами, курицей и острой лапшой кочуджан.
ТРАДИЦИОННЫЕ НАПИТКИ рисовое вино, малиновое вино, корейский зеленый чай.
Сумки СУВЕНИРЫ из шелка с вышивкой, зеркала заднего вида из перламутра, фарфора.
РАССТОЯНИЕ от Москвы до Сеула — 6650 км (8 часов 20 минут перелетом)
ВРЕМЯ на 6 часов впереди Москвы
Россиянам виза не нужна
ВАЛЮТА Южнокорейский вон (1000 KRW ~ 0,9 доллара США)
Фото: GETTY IMAGES (X3), LAIF (X4) / VOSTOCK PHOTO, HEMIS (X3), PHOTONSTOP / LEGION-MEDIA, REUTERS / PIX-STREAM
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» им. 9 сентября 2017 г
Катерина Миронова
